Три минуты у гроба вождя

Пятого января 2014 года исполнилось бы 90 лет моей сестре Раисе Пантелеймоновне Молодцовой, известному в свое время в республике педагогу, организатору и первому директору сыктывкарского детского дома-интерната, который сегодня известен как «католиковский». О том, сколько сил, энергии, душевных волнений и переживаний она вложила в свое детище, уже рассказывала публикация в «Дыме Отечества». Но в том материале «за кадром» остались другие вехи биографии Р.П. Молодцовой, в том числе и уникальный факт о ее участии в похоронах И.В. Сталина.

Раиса Молодцова появилась на свет в крестьянской семье в сыктывкарском пригороде Тентюково. Родительское хозяйство было большое, семья – дружная, все споро работали с утра до вечера.

Привычное житье разрушила коллективизация. Почти весь скот Молодцовым пришлось отдать в колхоз. Но оставив семью почти что на бобах, обложили непомерными налогами, «душили» поставками.

В детстве Рая болела золотухой. Голову покрывали болячки, ходила в платочке, много плакала от обиды. Бабушка, Ульяна Афанасьевна, приговаривала: «Ты обязательно поправишься, а волосы твои будут самые красивые: светлые, шелковистые, длинные». Как в воду глядела бабушка: выздоровев, внучка стала в школе самой яркой блондинкой.

После окончания средней школы № 1 в 1941 году поступила в Коми пединститут. На учебу ходила пешком: пять километров в один конец и столько же в другой. Автобусного сообщения между Тентюково и центром города тогда еще налажено не было.

Допоздна засиживалась над книгами и тетрадями. Занималась при свете керосиновой лампы – электричества в Тентюково не было. Шла война. У студентов отменили каникулы. С середины июня до октября пропадали на сплаве. Пешком добиралась до Лесозавода, затем через две реки – до Трехозерки. Иногда ходили работать в Слободской сплавной рейд, 25 километров пешком. В чем учились, в том и работали. Не было сменной одежды, не говоря о спецодежде. Мокли в холодной воде, мерзли, простужались. За пять сплавных сезонов девчонкам не дали ни одного куска мыла. Ни разу их не осматривал медработник. Девчонки переживали, плакали, болели. Но наступало утро, и они, как заведенные, направлялись на работу.

Рая Молодцова разделила с сокурсницами все выпавшие на их долю невзгоды. Сильно заболела. Лечиться, уже после войны, направляли даже в Москву. На ноги поставили. Но врачи вынесли жестокий вердикт: «Детей иметь не сможешь». Без главного женского предназначения не имело смысла и замужество. Предложения женихов – хороших, интересных парней – она отвергла. Но семья у нее все же сложилась. Дети, школа долгие годы оставались ее вторым домом. Они же давали силы, энергию, выработали терпение и выносливость.

В 1945 году Раиса окончила пединститут. С дипломом учителя истории поехала по распределению в удорское село Кослан. Вышла из дому 22 августа, а места назначения достигла 6 сентября. Большую часть пути шла пешком. Во время перехода по тракту между Шежамом и Бутканом изорвались на ногах сапоги, пальцы наружу вылезли. Выбросила сапоги, остаток пути прошагала босиком.

Место, где предстояло жить и работать, встретило молодую учительницу неласково, неприветливо. Привели ее в комнатку, где уборщица хранила свой инвентарь. На большой ящик, возвышающийся в каморке, постелили солому. Кровать готова – можно укладываться спать.

Первый учебный день начался с заготовки дров для школы. С реки Мезень поднимали скользкие, тяжелые бревна, чтобы их распилить, а затем сколоть. После рабочего дня Раисе Пантелеймоновне дали хлебную карточку и определили месячное жалованье – 58 рублей.

Самые радостные минуты были связаны со школьными классами, уроками, погружением в историю. Рабочий день нередко растягивался до позднего вечера. Молодая учительница, не считаясь со временем, помогала подопечным уяснить трудный материал, готовить домашние задания. Впоследствии она с гордостью называла фамилии и имена своих учеников, прославивших Удору: народный писатель Республики Коми Альберт Ванеев, писатель Юрий Васютов, генеральный директор «Интаугля» Иван Иевлев...

Ответственность, трудолюбие, широкий кругозор быстро выдвинули ее в гущу общественной работы райцентра. Назначили преподавателем двухгодичной партийной школы, лектором общества «Знание», консультантом историков-заочников... Нагрузка оказалась колоссальной. Не было учебников, никакой вспомогательной литературы, все приходилось диктовать, рассказывать, полагаясь только на свою память. Силы – и физические, и моральные – к концу учебного года были на пределе. К тому же и питание было очень скудным, одна хлебная карточка обрекала на полуголодное существование. Но несмотря на все лишения и трудности, выдержала.

В 1949 году Р.П. Молодцову перевели в село Корткерос, назначили директором школы. Первый же рабочий день и в этой школе был сопряжен с поиском выхода из дровяной проблемы. К началу учебного года большую сельскую школу было нечем отапливать, не оказалось ни одного полена. И снова, вооружившись пилами и топорами, вместе со старшеклассниками учительница пропадала на заготовке жизненно необходимых дров. Не было сносных условий и для отдыха. Подыскала частную квартиру, где после длинного, напряженного рабочего дня ожидали бесприютность и холод.

На следующий год, не считаясь с желанием, Молодцову назначили заведующей Корткеросским РОНО. Теперь на ее попечении было несколько десятков школ, каждую из которых (чаще всего – пешком) она посетила. Выбрали членом бюро райкома партии, депутатом райсовета, председателем районной бюджетной комиссии, членом обкома партии... Заваленному работой и всевозможными полномочиями педагогу в это время было всего 26 лет.

Раиса Пантелеймоновна принадлежала к тому поколению россиян, которых редко удостаивали наград, хотя работы им досталось непочатый край. Но все же молодая учительница была облагодетельствована вниманием высокого начальства, и в самом начале трудового пути отмечена высокой наградой. Такой наградой стало для нее участие в похоронах И.В.Сталина.

Смерть вождя народов в марте 1953 года стала сродни грому среди ясного неба, потрясла всю страну. Сегодня о перипетиях этого события написано множество книг и статей. Как и о его похоронах, превратившихся во вторую Ходынку. Сотни тысяч людей устремились в Колонный зал Дома союзов, где был выставлен для прощания гроб с телом Сталина. На спуске со Сретенки на Трубную площадь напирающая толпа смяла все заслоны, началась давка, результат которой – множество жертв. Случившееся сразу же вызвало ассоциацию с днем коронации императора Николая II 18 мая 1896 года, когда при раздаче подарков народу на Ходынском поле в результате давки погибли несколько тысяч человек.

Несколько дней спустя после печального известия из Москвы на похороны Сталина свои делегации стали снаряжать области и республики. Для прощания с вождем в Колонном зале была сформирована и делегация из Коми АССР, состоявшая из пяти человек. Делегацию возглавлял секретарь обкома партии Осипов, сюда также вошли председатель сыктывкарского горисполкома Ракин, заведующая животноводческой фермой колхоза имени Сталина Сысольского района Остапова, секретарь Ижемского райкома КПСС Канева. Пятым человеком в делегации была педагог из Корткероса Р. Молодцова.

Похороны Сталина, можно сказать, стали генеральной репетицией всех последующих церемоний прощания с руководителями советского государства. Беспрекословно исполнялся и выработанный в 1953 году регламент этой церемонии. Гроб с телом покойного вождя установили на постаменте в Колонном зале. По углам замерли четыре солдата. По левую сторону расположились родные. А на сцене траурные мелодии исполнял оркестр.

Началась траурная вахта у гроба Сталина. Первыми на нее заступили члены высшего руководства страны, затем – члены правительственной комиссии по организации похорон. Порядок такой вахты был строго определен: по обе стороны гроба в два ряда от часовых, у изголовья и в ногах – тоже по четыре человека, всего одновременно – 16 человек. Регламентировалось и время вахты: по три минуты. Иностранные делегации в полном составе в почетном карауле должны были отстоять у подножия гроба.

Для прощания рядовых жителей доступ в Дом союзов был открыт со стороны Пушкинской улицы. В Колонный зал люди заходили по два человека в ряд и, не останавливаясь, выходили в Георгиевский переулок. Прощание от входа в здание до его выхода занимало не более пяти минут.

В Дом союзов можно было попасть и через другие подъезды. Журналисты, высокопоставленные лица, делегации из регионов заходили в здание по специальным пропускам. К их услугам был гардероб, где они снимали верхнюю одежду. В отличие от бесконечного ручейка людей, протекающего возле постамента с гробом, зашедшие по спецпропускам могли оставаться в зале подольше. А делегации с предприятий и из регионов сменяли друг друга в почетной вахте у тела вождя.

В почетном карауле отведенные три минуты постояли и пятеро делегатов из Коми АССР. Раиса Молодцова позже признавалась, что смутно запомнила детали этого дня. Даже разглядеть лицо Сталина не успела. Людской поток, горы венков, слезы, переходящие в рыдания... Успела разглядеть лишь стоявшего возле гроба маршала Рокоссовского – его лицо запомнила по фотографиям, печатавшимся в газетах.

Утром 9 марта на Красной площади состоялись похороны Сталина. Столица страны, всегда шумная, суетная, в этот день как-то притихла, угомонилась. В два часа ночи был закрыт для прощания Колонный зал Дома союзов. А в 10.05 гроб с телом вождя вынесли и установили на лафете. После митинга на Красной площади его на руках внесли в Мавзолей. В 12 часов тело положили в специальный саркофаг рядом с Лениным. Прогремели артиллерийские залпы. Но их делегаты из Коми не услышали. Зато слышали звучный протяжный гудок десятков заводов, фабрик, паровозов, слившихся в один мощный гул. Было отдано распоряжение: в полдень на пять минут приостановить работу всех предприятий, остановить транспорт. Так страна прощалась с одной эпохой и встречала другую – послесталинскую.

Раиса Молодцова, удостоенная чести стоять в почетном карауле у гроба вождя, была поощрена путевкой и летом 1953 года посетила город Гори, где родился и вырос И. Сталин.

Эти поездки и впечатления от них на всю жизнь врезались в память сыктывкарской учительнице. Однако предаваться рассказам, воспоминаниям у нее недоставало времени. Переезд в Сыктывкар, обустройство и открытие интерната для детей, оставшихся без родителей, тысяча неотложных дел и забот не оставляли времени ни на личную жизнь, ни на мемуары. Итогом спрессованной, деятельной жизни без отдыха стало надорванное здоровье. Незадолго перед уходом Раисы Пантелеймоновны из жизни доктор спросила ее: «Куда же вы дели свое сердце?» Она не задумываясь ответила: «Отдала детям».

А. Молодцов